Мертвый среди живых - Страница 31

«Если квартал Анны Бойл изменился, то Четвертая близ Бергена осталась прежней», — думает Воорт. День проходит по-глупому, впустую. Районы Нью-Йорка подвешены во времени. Жители переезжают, но ощущения неизменны. Машины становятся быстрее, стрижки — короче. Проигравшие остаются проигравшими независимо от того, меняется их окружение или нет.

Стоя возле покинутого здания, Воорт складывает ладони рупором и кричит:

— Девушки, нам просто надо поговорить!

15.48.

Квартал раскален и тих, вокруг мусорных куч роятся мухи. Проезжающие мимо водители, причем одни мужчины, прибавляют газ, увидав «неприметную» пятифутовую антенну «шевроле» и полицейскую мигалку.

— Удивительно: стоит только шлюхе встать на углу, как тут же возникают сексуально озабоченные и начинают кружить вокруг как рыбы, — говорит Мики.

— Мы расследуем убийство! Жертвами пали девушки вроде вас — выкрикивает невинную ложь Воорт.

Неужели здесь Габриэль Вьера торговала собой? Но ведь это конечный пункт для девушек, а Габриэль была не из последних, если вообще работала проституткой.

Воорт знает, что шлюхи прячутся в этом здании, — когда он патрулировал в этих краях, девки поступали точно так же. Весь квартал — вражеская территория. Пиратские линии электросети исчезают в окнах верхних этажей. Голуби сидят вдоль крыш и задирают глупые головы. Где-то в этом квартале — вероятно, в подвале — будет стальная дверь, за которой парни продают порошки и шприцы, поэтому девицы могут спустить деньги сразу при входе.

— Выходите, и поговорим минут пять. Если нет, вызываем машину! — кричит Воорт.

— Никаких денег! Никаких наркотиков! Никаких клиентов! — добавляет Мики.

— Четыре… три… два…

Из дома доносится тонкий голосок:

— Обещаете просто поговорить?

И вот они выходят по очереди, как солдаты из захваченного дота. Четыре девицы — Воорт, должно быть, проглядел, как в доме оказалась еще одна, — улыбаясь, идут в сторону детективов, словно они и с самого начала не отказывались поболтать.

Вспомнят ли они что-нибудь? Да и вообще были ли они здесь шесть лет назад? Воорт окидывает взглядом двух белых девиц, — обе не первой молодости, в коротких юбках и топиках, обе курят сигареты с фильтром. Черная девица в бледно-лиловом платье ест печенье «Туинкиз», слизывая крем с пальцев. Самая молодая и самая привлекательная — азиатка, но она так накачана наркотой, что едва идет. Очевидно, улица дает всем равные возможности.

Да помнят ли они, что произошло шесть часов назад?

На свет извлекаются снимки Габриэль и Филиппа. Нет, говорят девицы, никого не знают. Мужчина никогда не был клиентом. Кимми и Патриция Уайт? Никогда не работали на этом углу. Прежний сутенер в тюрьме. Шайка распалась. Прежние девицы разбежались.

— Никто больше тут не останавливается, — жалуется негритянка. Возможно, с пьяных глаз эти девицы и могли бы показаться сексуальными, но при ярком свете дня блестки на платьях, как и ресницы, отдают дешевкой, а кожаные юбки обвисают, потому что девицы худеют. Рука, взявшая визитку Воорта, дрожит.

«Уедем, и через пять минут вот такое выйдет на улицу».

Но вдруг белая девица, что повыше, хмурится, стараясь что-то припомнить.

— Как вы говорите — Кимми Найт или Кимми Уайт?

Когда Воорт говорит: «Уайт», — красный ротик широко раскрывается и из него вырывается смех.

— Я Кимми. По крайней мере обычно так называюсь.

— Где твоя сестра?

— Мы просто говорили мужикам, что она моя сестра. Некоторые хотели сестер — как мистер Таблетка. Мы прозвали его так потому, что когда он был с нами, то возбуждался и глотал таблетки от сердца.

— А меня помните? — с надеждой спросил Воорт.

Девица разглядывает его и становится беспокойно-дерганой. Ей нужен клиент или очередная доза.

— Я не запоминаю лица, — хихикает азиатка. — Мы смотрим на другую часть тела.

«Каприс» останавливается на красный свет со скрежетом и стоном, словно разделяя чьи-то страдания. По радио, где передают одни новости, комиссар Уоррен Азиз говорит, что полиция получила множество звонков от людей, объявляющих себя киллерами, но ни один не обладал информацией, которая имелась у полиции.

«Комиссар, у семейства Воорта большие связи в департаменте полиции, поэтому скажите: насколько сильное давление на вас оказывают, чтобы Воорт остался на службе?»

— Где они откапывают это дерьмо? — спрашивает Мики. — Или специально придумывают такое, чтобы разозлить его и заставить разговориться?

— Именно так мы делаем на допросах, — говорит Воорт.

— Есть разница. Это мы, — говорит Мики, подъезжая к тротуару, а тем временем гудит сотовый и во рту у Воорта пересыхает. — Проверю-ка я этот чертов мотор.

16.09.

Голос Камиллы в трубке:

— Слушаешь эту пресс-конференцию? Невероятно.

— Что ты отыскала?

— Мои приятели в Эн-би-си раздобыли неполный список клиентов Халла за шесть лет. Но он работал и на общественных началах, поэтому мы знаем только тех клиентов, которые платили, да и то не всех.

— Продолжай.

— Сенаторы Эксинн и Лехманн пользовались его услугами во время предвыборной кампании. Никто на свете не сделает и шагу, пока этот парень не проверит цифры. Департамент здравоохранения, управление образования, мои любимые бейсболисты «Янкиз». Разве можно проверить все это за один день?

— Почему «Янкиз»? — с надеждой думает вслух Воорт, поскольку в записке шла речь о бейсболе.

— Прикидки на будущее. Процентные доли болельщиков со стажем, теле- и радиоболельщиков. Болельщиков, зацикленных на бейсбольных ударах.