Мертвый среди живых - Страница 93

Воорт берет женщин за руки — у Джулии рука гибкая, у Камиллы — нежная — и идет с ними к арке муниципального здания, через которую они попадут на Чамберс-стрит, главную магистраль Трайбеки, идущую с востока на запад.

— Джулия, спасибо, что пришла. Я хочу, чтобы ты и Донни-младший остались в доме, пока ты не найдешь квартиру поближе к его прежней школе.

— Как много это значит.

— Но, — говорит он, поворачиваясь к Камилле, — последнее время мы с Камиллой мало бывали вместе. Мужчине нужно побыть наедине со своей истинной любовью.

Джулия застывает на мгновение и медленно убирает руку.

— А я думала, мы все вместе куда-нибудь поедем, устроим пикник.

Воорт проводит по ее щеке указательным пальцем, по-братски.

— В другой раз.

С помощью слова или жеста можно дать будущему пройти мимо, а едва заметным прикосновением ногтя к пахнущей духами щеке преградить дорогу удобному случаю. Джулия мгновение осознает изменившуюся ситуацию, однако, все еще сияя и улыбаясь, произносит:

— Оставляю вас наедине.

Положив руку Камилле на талию, Воорт чувствует, как все ее тело обмякает.

— Конрад, Камилла, увидимся позже, — говорит Джулия.

Высокие каблуки способны сделать женщину сексуальной или потерявшей уверенность — в зависимости от того, почему она уходит от вас. Внезапно Джулия перестала быть для Воорта притягательной, но когда она уходит, он замечает, как мужчины на улице смотрят ей вслед, и чувствует острую боль. Страница перевернута, сомнений нет, это лишь болезненное сожаление самца.

Потом он мягко разворачивает Камиллу, и они идут к Гудзону.

— Грубовато с ней вышло, — говорит она.

— Неужели что-то меньшее сделало бы тебя счастливой?

— Нет.

— Отчего же мне кажется, что ты задумала нечто особенное?

— Запоздалый сюрприз в день рождения. Мы так и не смогли его отпраздновать.

Они неторопливо шествуют по кварталу, где везде идет реконструкция. Поток больших грузовиков со стальными балками и бетоном движется на юг, в сторону бывшего Всемирного торгового центра. Лязг строительства — желанный звук, победа созидания над разрушением, трудолюбия над ветхостью. Чамберс-стрит забита предвкушающими кинофестиваль Трайбеки: создателями фильмов, кинообозревателями, актерами — участниками кинопремьер. Фестиваль начнется сегодня на ступенях здания муниципалитета показом популярной китайской комедии «Булочка». Учащиеся Манхэттенского колледжа входят и выходят из кампуса, расположенного на западе от Гринвич-стрит. А Воорт с Камиллой бредут мимо частной школы № 234 и двухэтажного здания начальной школы, которая обслуживает учащихся из Бэттери-парк-сити.

«Полицейский раскрывает крупнейший скандал в истории города», — гласит огромный заголовок сегодняшней «Нью-Йорк пост»: газеты грудой лежат в киоске.

«Проходимец — окружному прокурору: „Давайте заключим сделку“» — заголовок в «Дейли ньюс».

В статье подробно описывается то, что Воорт уже знает. Ричи, бывший прораб Уэнделла, уже согласился давать показания против своих сообщников, как и два следователя Прайса. Юристы другой строительной компании хотят пересмотреть сделки. Бывший председатель профсоюза каменщиков, его голос также записан на ленте, договаривается о льготе.

Дело в том — независимо от того, сочтут пленки Уэнделла приемлемым доказательством или нет, — что двадцать миллионов людей читают полные расшифровки этих записей каждый день — в Нью-Йорке, в законодательном собрании штата и в Вашингтоне благодаря «Вашингтон пост».

«По делу о контрактах начнут следствие», — гласит заголовок в сегодняшней «Нью-Йорк таймс». Чуть ниже: «Полицейский аннулирует сделки».

У Гудзона они поворачивают на север, теперь Воорт знает, куда ведет Камилла. Вдруг он осознает, как давно он вот так не гулял — медленно, не торопясь. Пожалуй, много месяцев.

— Я мог бы остановить его, и он не ушел бы из того помещения, — говорит Воорт. — Я мог бы задержать его до приезда «скорой помощи».

— Ты действительно так считаешь?

Воорт не может ответить. Он просто не знает.

Они идут по велосипедной дорожке, солнечной и теплой, мимо школы Стивесант, над которой, согласно аннулированному плану, должны были возвести высотное кооперативное здание в тридцать этажей, — объект Роберта Приста. Они проходят маленькую площадку для гольфа, джазовую эстраду и останавливаются у пирса № 26.

Камилла открывает замок своим ключом и, когда они входят, запирает за собой ворота — они оба являются членами клуба.

Внутри каяки сложены по будкам, пахнет деревом, смолой, солью и рекой. Со стороны Атлантики веет бриз, и потому, возможно, запах такой же, как триста лет назад, когда юнга, предок Воорта, появился в Новом Свете, приплыв в эту гавань на «Золотой оленихе» Генри Гудзона.

Они переодеваются в гидрокостюмы, которые хранятся в недавно поставленной раздевалке с индивидуальными шкафчиками.

День достаточно теплый, и поэтому ветровки им не нужны. Две недели назад вместе с грозой преждевременно наступило лето.

Воорт идет к семнадцатифутовому «Персепшену», но Камилла говорит: «Подожди», — и он видит, как она открывает проход в складскую зону, где внутри огороженного помещения хранятся вещи членов клуба — весла, куртки, детали каяков, в том числе костюмы, неопреновые для зимнего времени.

— С днем рождения, Воорт.

— Рюкзак?

— Открой снаружи, — говорит она, подтаскивая тяжелую красную сумку через двойные двери к пирсу.

— Складной каяк!